— За мной! — Солдаты пришпорили коней. Никто не вышел пожелать нам удачи, печально. Путь до предполагаемой точки расположения противника занял часа два. Все это время мы ехали молча. Никто не обменивался шуточками, не было слышно даже самого тихого шепота. Я выслала вперед двоих солдат, разведать ситуацию. Сама я была очень и очень задумчива (на самом деле изображала Эйрина, пусть солдатики проникнуться ко мне уважением). Как только высланный мной патруль скрылся за поворотом, оттуда послышались крики и звон мечей. Я пришпорила коня и понеслась вперед (ну насколько может нестись та кляча, которую мне дали. Я так понимаю, нормального коня я не заслуживаю, потому как с предыдущих возвращалась пешком. Видимо коник тоже полег на поле брани). Выскочив из-за поворота я увидела, что мой патруль полег. Все до одного. На нас надвигался вражеский отряд. Я подняла руку и царственным жестом указала вперед:

— В атаку! — Мечи скрестились с мечами, в нас полетели стрелы. Я увидела, как один из моих солдат упал, схватившись за стремя. Он посмотрел на меня глазами, переполненными страхом. Я остановила коня, и наклонилась, чтобы подать несчастному руку. Противник опять выпустил стрелы. Одна из них попала в горло того, к кому я протянула руку. Солдат отпустил стремя, невидящими глазами продолжая смотреть на меня. Я оглянулась. Все проходило как в сильно замедленной съемке. Мои солдаты честно отбивались, не для того чтобы победить, а чтобы подороже продать свои жизни. Противник превосходил нас числом. Корме всадников в лесу обосновались и лучники. Судя по граду стрел — не менее тридцати человек. Может даже и больше, потому как когда они выпускали стрелы, небо темнело. Как в меня еще ни одной не попало? Нам устроили засаду, нас поймали в ловушку. Будучи зажатыми между всадниками и лучниками, мы никуда не могли деться. Тут я увидела путь к отступлению. Вторая "я" громко завопила, что отступить — равносильно позору. Я сказала ей заткнуться. Моих воинов кромсают на куски, используют как подушечки для иголок, а я буду думать о своей гордости?!

— Отступаем! — Голос прозвенел, перекрывая лязганье мечей и свист стрел. Да, мне неприятно признавать поражение, до этого я мало кому проигрывала, только Эйрину. Но…вернуться живым оттуда, откуда вернуться живым невозможно — разве это не победа? Я поднялась и подняв меч над головой прокричала еще раз:

— Отступаем! — Солдаты с удивлением смотрели на меня, на лицах некоторых появилась надежда. Нет, даже не надежда, призрак надежды. Надежды на то, что сегодня они не умрут. Что они будут жить.

Алин зашел в воду и протянул руку своему ученику. Мальчик не прошел? Жаль, он подавал большие надежды. Сейл отплевывался от воды. Да, мы все в свое время ее наглотались. Алин подошел к нему и крепко обнял. В тот же миг он оттолкнул от себя ученика, словно тот его ударил. Медальон на груди Сейла переливался всеми цветами радуги. Прошел? То, что медальон переливается, говорит о том, что Боги позволили ученику пройти Крещение. Странно, почему тогда он появился так рано? Алин опять обнял Сейла, на этот раз радостно хлопая по спине. Еще не много и пуститься в пляс. Как только Сейл вышел из воды, над поверхностью появилась голова Сера. Делл мягко поднялся и зашел в воду. Медальон на груди Сера сиял переливаясь. А где моя девочка? Я встал и начал оглядываться, она вроде как-то говорила, что плавать не умеет. Будет печально если она пройдет Крещение и не сможет всплыть. Делл и Алин уже вышли из воды, рядом с ними стояли их ученики. Я кивнул им, разрешая удалиться, пусть мальчики отдохнут. Хана все не появлялась. Я сел на место и стал ждать. В конце концов, время до заката еще есть.

Мы возвращались в лагерь. Странное дело, я не чувствовала себя проигравшей. Как только мы начали отступать, за нами пустились в погоню несколько всадников. Мои воины, приободренные тем, что они не расстанутся со своими жизнями сегодня, бились с преследователями словно демоны. Очень скоро нас оставили в покое, но это скорее всего потому, что нет смысла преследовать отряд из десяти человек. Когда мы подъезжали к лагерю, один из воинов поравнялся со мной и глядя мне в глаза очень искренне сказал:

— Спасибо. — Я улыбнулась и ничего не ответила. Как только мы въехали в лагерь, перед нами образовалась толпа. Солдаты радостно кричали, подбрасывали вверх тех, кто вернулся. Нам на встречу вышел Адмирал. Он гордо распушил усы и сказал:

— Мы победили? — И смотрит гордо по сторонам. Интересно, он сам давно в бою был? Я холодно посмотрела на него и ответила:

— Нет, мы отступили. — Генерал застыл. Лицо его налилось кровью, глаза вылезли из орбит, брызгая слюной во все стороны он провизжал:

— Разве я не говорил не отступать? Да ты под трибунал пойдешь! Ты будешь гореть в адском пламени! — Я оглянулась на лица тех, кто и не мечтал сегодня вернуться. Бедняги, а ведь другой "мне" тоже не доставляло удовольствия терять своих солдат. Вторая "я" захватила мое тело. Я почувствовала ее эмоции, ее возбуждение, ее радость. Раз уж все равно гореть мне в аду, этого старикашку я прихвачу с собой. Я достала короткий нож, который висел у меня на поясе. Одним прыжком я преодолела расстояние до того места, где стоял старик. Слегка отведя руку назад, я воткнула лезвие ему между ребер. Теплая кровь оросила мои руки. Сквозь зубы я произнесла:

— Это за тех, кто не вернулся. — Адмирал начал падать на землю, я оглянулась. Солдаты стояли и в ужасе смотрели на меня. Их лица начали расплываться, словно между нами вдруг выросло стекло и кто-то льет на него воду. Я опустилась на колени и закрыла глаза.

Ее нет слишком долго. Солнце уже село, а Хана так и не появилась. Я больше не могу ждать. Я встал, скинул кафтан и сапоги. Вошел в воду и нырнул. Прозрачная вода окружала меня с всех сторон. Девочки нигде не было. Боги, в чем дело?! Я опустился ниже, говорят что Озеро Забвения бездонное. И в это можно поверить. Дна не было видно абсолютно и я испугался, что девочка просто не смогла всплыть. Перед глазами встали ужасные картины, как она пытается выплыть, но ее затягивает вниз. Кислород начал заканчиваться и я вынырнул на мгновение, набирая побольше воздуха. Затем я нырнул вновь. Боги, где она? Если она находится еще глубже, ей может не хватить кислорода на то, чтобы всплыть. Я устремился в черную бездну. Когда тьма обступила меня со всех сторон, краем глаза я заметил какое-то свечение. Посмотрев туда я увидел Хану, которая тщетно пыталась выплыть, но у нее ничего не получалось. Я поплыл к ней. Она меня не видела и в какой-то момент перестала барахтаться. Потеряла сознание? Как бы она сейчас воду не вдохнула. Я подплыл к ней, обнял и зажав ей нос крепко прижал свои губы к ее. Давай, дыши! Я вдохнул в ее легкие кислород. Как только мы всплыли, она открыла глаза. Откашлявшись от воды, она посмотрела на меня и зардевшись сообщила:

— Это был мой первый поцелуй.

Глава одиннадцатая. Черная меланхолия Эйрина дэ'Сэй

Империя Ардейл. Северная Застава.

Караульный стоял на стене Крепости, ночь выдалась холодная, вот-вот пойдет снег. Он похлопал в ладоши, разгоняя кровь, изо рта вырывались клубы пара. Темно-синее небо было усыпано мелкими звездами, молодой месяц бледным светом освещал степь. Караульный легонько притопнул, еще недавно морозец бодрил, а вот поди постой столбом на таком холоде — сразу глаза закрываются. Ух! Сейчас бы засесть в теплой караулке, да кружечку винца подогретого выпить. Воин улыбнулся, да было бы отлично. Пребывая мысленно в теплой караулке он не сразу заметил неясный силуэт на фоне ночного неба. Присмотревшись внимательнее, караульный похолодел. К Заставе приближался крылатый демон. Демоны редко принимали боевую форму, настолько редко, что не каждому человеку удавалось увидеть это воочию. Воин бегом спустился в караулку, там за столом сидел один из элитного отряда демонов. Человек посмотрел на демона и сказал: